Елена Трубицына.

Нежеланный ребенок волчихи больной,
Ты живешь, разрушая свой собственный храм,
Да от жизни такой - хоть завой, хоть в запой,
Да от жизни такой лучше сдохнуть к чертям.

Ты - один из последних волков на Земле,
Ты - один из последних Хранителей Слов,
И рвануться бы вдаль, только шея в петле,
На блестящем ноже запекается кровь.

Умирают друзья на горячем снегу,
Их загнали в углы, затравили толпой,
Первый Волчий Закон - смерть оскалом к врагу,
А "Беги, пока жив" - это только второй.

Так беги, пока жив, ты остался один,
Попытайся спастись, если нужен кому,
Только пуля в груди, только боль впереди,
Да последние проблески скрылись в дыму.

И тогда ты оставишь последнюю весть,
И Слова, что хранил, лягут кровью на лист,
Может, глупый волчонок, играющий здесь,
Их прочтет, осознает и вновь возродит.

Ты - последний из ныне живущих волков,
Ты отбросишь трусливый девиз "Не смогу".
Оглянись, посмотри, ко всему ли готов?
Первый Волчий Закон - смерть оскалом к врагу.

* * *

Черным Волком раненным без стаи
Брел наугад во тьму, да в темноты.
Снег красный след лениво заметает
Красные по белому цветы.

На скале отвесной и высокой,
Там, где звезды касается земля,
Белою Волчицей одинокой
Первый раз увидел я тебя.

Белая Волчица черной ночи
Кажется до боли непорочной,
Как красные по белому цветы,
Как на погосте мертвые кресты.
И Черный волк, без стаи, одиночка
Стал вечным силуэтом этой ночи.

Белая Волчица на снегу,
До тебя дойти я не смогу,
Я черный, я совсем иного цвета
И в черное любовь моя одета.
Черный Волк и Белая волчица,
Ничего меж нами не случится.

Белая в снегу Волчица в белом,
Полночь увязалась сзади следом.
Разлука за любовью волочится.
В белом снегу белая Волчица.

Черный Волк израненный, без стаи
И сил моих уже на полпути,
Я не дождусь, пока снега растают,
Но буду до последнего идти.

Белая Волчица на снегу,
До тебя дойти я не смогу,
Я черный , я совсем иного цвета,
И в черное любовь моя одета.
Черный Волк и Белая волчица,
Ничего меж нами не случится.

Наст на пути - холодные осколки
И расцветают алые цветы
По следу недострелянного Волка,
Мне не достигнуть этой высоты.

Там белая Волчица на снегу,
Я вздох последний свято берегу
И когда душа просится с телом,
Я тоже стану белым - белым-белым.

И завянут красные цветы,
Но станешь ты чернее черноты....
Белый Волк и Черная Волчица,
Ничего меж нами не случится.
Я белый, я опять иного цвета
И в белое любовь моя одета...

* * *

ПРО ВОЛКА

Автор: Андрей Белянин

Для графини травили волка.
Его поступь была легка...
Полированная двустволка -
Как восторженная строка!

Был он гордый и одинокий.
На виду или на слуху
Стрекотали про смерть сороки
Беспардонную чепуху.

Упоённо рычала свора,
Егеря поднимали плеть -
Все искали, где тот, который
Призван выйти был и умереть?

Нет, любимая... Даже в мыслях
Я не буду ни чей холоп.
Я уже не подам под выстрел
Свой упрямый звериный лоб.

И моя негустая шкура
Не украсит ничей камин.
Пуля - дура? Конечно, дура...
Только в поле и я - один...

Всё бело, и борзые стелют
Над равниной беззвучный бег.
Эх, дожить бы хоть до апреля -
Посмотреть как растает снег.

Как по небу бегут беспечно
Облака до краёв земли...
И влюбиться в тебя навечно,
За секунду до крика: "Пли!"

ДЕТИ НОЧИ

16 -17 июля 2002 г. (Автор: Доленарвен)

Они выходят на охоту ночью,
Укрытые спасительницей-тьмой:
Лишь тени, незаметные всем прочим,
Изгнанники, забытые судьбой.

В их стае властвуют свои порядки:
Вожак - хранитель мудрости веков.
Ведет он стаю на охоту, в схватки,
Он много видел и на многое готов.

А в полнолуние они выйдут из леса
На дикий холм, что весь порос травой,
И там, среди травы, начнется песня,
Та самая, известная как вой.

И в этой песне все: и горечь поражений,
И память о далеких временах,
Когда они не ведали сражений
И властвовали в девственных лесах.

Их знают все, и каждый их боится,
Ибо считает порожденьем Тьмы,
Их называют "хищники", "убийцы",
А может даже "слуги Сатаны".

Их без зазренья совести гоняют,
Приказ, услышав, родственники-псы
И в миг погони напрочь забывают,
Что тоже были раньше как они.

За годы псы привыкли служить людям,
Забыв про стаю и про Вожака,
Забыв про то, насколько путь их труден
И что такое воля и борьба.

Теперь домашних братьев презирают
Те хищники, привыкшие к борьбе,
И в полнолунье песню начинают
Со слов о нескончаемой войне.

Они не любят все эти сраженья,
Стараются укрыться в темноте:
Ведь только в этом шансы на спасенье,
Лишь так им можно выжить в той войне.

И ночь всегда надежно укрывает
Своих детей от гнева их врагов,
И вновь охоту стая начинает,
Забытые властители лесов...

СОЗВЕЗДИЯ

Copyright © Lilith_Wolfy
http://www.she-kitt.narod.ru/

Я кошка дикая, ты - волк с глазами Бога.
Мы вместе среди звезд блуждаем в облаках.
Качаемся на крае Изобилья Рога
И смотрим на огни в далеких городах.
Мы бродим молча - слов уже не надо,
Читаем звездный след Медведицы Большой.
И - Боже мой! - как все-таки я рада,
Что так могу вдвоем молчать с тобой!..
Весов уравновесить золотые чаши,
Шутя смахнуть с небес звезду,
Чтоб разом загадать желанья наши
И вглубь загнать случайную слезу.
Тебе легко, пока мы вместе,
Но знаю я, что, стоит мне уйти,
Не менее легко, без лжи, без лести,
Прохладно скажешь мне: "Прощай, прости"...

* * *

* * *

Волк-одиночка

Кто автор, простите, не знаю.

Услышав волка вой в ночи,
Задумайся над содержаньем.
Быть может, песня о любви,
Или печаль, тоска, страданье.

Он долго жил среди ослов,
Он ненавидел одолженья,
Знал он нежность и любовь,
И ревность, боль и униженье.

Он думал, что прошла любовь,
Поставил в этом деле точку,
Послушался опять ослов,
И превратился в одиночку.

Он понял, что такое страх,
Он понял, что такое счастье,
Боится, что остался прах,
Да и в душе опять ненастье.

Он ненавидит сам себя,
Он будет жить, страдать, бороться,
Он не забудет ничего,
Что в этой жизни как даётся.

Волк будет жить среди людей,
Он не поставит в жизни точки.
Ничто не может быть сильней,
Чем сердце волка-одиночки...

На скале, где кружат три белых орла

"Беволк"

На скале, где кружат три белых орла,
Стоит человек, раскинув руки по сторонам
И вдыхает сильный ветер в себя,
И шепчет что-то красным ветрам.

На скале, где кружат три белых орла,
Он стоит и вокруг волчья стая.
Но он не вожак, не добыча их вовсе.
Он просто их спутник, в душе своей тая.
Плетётся за ними с болью в глазах,
С каменным сердцем и со смертью в руках.

На скале, где кружат три белых орла,
Голова его насквозь пробита.
Но он не умрёт, он с нами всегда
И жизнь его, увы, не испита.
Он - страх, он - болезнь, он - чума для людей,
Для зверей - он своё существо.
Он прячет лицо за блики луны,
Он тот, кто в ночи злится на всё.

На скале, где кружат три белых орла,
Он играет с полярной звездой.
Он чешет спину об острый месяц
И говорит со звездой, как с тобой.

Он смотрит в чёрную даль исподлобья,
Гладя волчицу рядом с ногой.
Он на этой скале царь и Бог
И лишь на этой скале он живой...

* * *

Снова быть волками

"Волка"

Тугой спиралью крутит нас,
И рты ощерились клыками.
Опять настал последний час,
А значит, снова быть волками.

Я знать не знаю, кем ты был,
Откуда ты пришёл, не знаю.
У нас с тобой один источник сил,
И мы ведём с тобою стаю.

Опять нам слышен Белый Зов,
Опять Безмолвие нас манит.
И пусть Закон волков суров,
Но волк на волка не восстанет.

Желты клыки у стариков,
Белы клыки у малолеток.
Надёжна память у волков,
Она хранит узоры клеток.

И снег блестит, и светом бьёт,
И ветер реквием заводит.
Но стаю мы ведём вперёд,
Туда, где только волки ходят.

Судьба изгоев не страшна,
Себя избранником считаешь,
И стая волчия сплошна,
И ты в себе её вмещаешь.

* * *

* * *

Волку - волк

Александр Бабич

Волку - волк едва ли брат
И готов в любой момент
Впиться в горло, разорвав
Такелаж аорт и вен.

Воспитание волчат -
Долгий срок, нелёгкий путь.
Будут волки из щенков?
Как-нибудь, как-нибудь.

Одинокий серый зверь,
Что в тебе от человека?
За собой ты запер дверь
В камеру тупого века.

* * *

Охота на волка

Никита Петров

Рассвет, словно небо расстелено в кровь,
Грохот выстрелов, волки на белом снегу,
Я - мишень для людей, полупьяных стрелков,
Ни выжить, ни стаю спасти не могу...

К лесу волки! Бегите, спасайте щенков!
А флажки - словно кровь, оградили свободу,
Почему не бегу сквозь границу флажков?
Сегодня не волчья - на волка охота...

Я живу, но вокруг лишь кирпичные своды,
Человек мне не враг, а хозяин он мой,
И снова стрельба, и снова охота,
И серые хищники передо мной...

Нет, я не пёс, не позволю убить
Волка - брата по крови и плоти.
Лучше мне умереть, чем собакою жить.
Волки! К лесу! На волка охота...

* * *

Волк и смерть

Сергей Глушков

Волк-одиночка с раздробленной лапой
Молча зализывал раны свои.
Смерть не кралась к нему тихой сапой,
Волк бегал с нею наперегонки.

Много в союзники к смерти вступало,
Самым надёжным ей стал человек,
Только чуть-чуть смерть опять оплошала,
Лишь сократив волку ранами век.

Смерть! Волк тебе говорит - одиночка!
Старость, спасибо, мне не беречь,
Жизни моей не поставлена точка,
Мы ещё много раз встретимся, смерть!

Благодарю, смерть, своей крови запах.
Боль своя злости прибавит к врагу,
Силы прибавит в израненных лапах,
Злостью я в схватках себе помогу.

Боль не сочится сквозь челюсти воем,
Не заскулить, хотя тянет подчас,
Рык только душит, как перед боем,
Жаль, что схватится мне не с кем сейчас.

* * *

Честная игра

"Волка"

Я - волк. Мой дом - холодная пустыня.
Отец мне - голод, мать мне - темнота.
В борьбе за жизнь смирил свою гордыню
И научился ждать. Игра проста:

Ты - человек, я - волк; сидим напротив,
А между нами - горсточка огня.
Боишься ты за бренность жалкой плоти;
Берёшь ружье и целишься в меня.

Дрожит рука, и нет в стволе патронов,
Я это знаю по твоим глазам.
И мы с тобой сидим напротив снова,
И гладит снег тебя по волосам.

Ну что ж, ты храбр и, верно, крепок духом,
Недаром шёл наперекор судьбе.
Но я уже дышу над самым ухом,
И ставлю лапу я на грудь тебе.

Последний всплеск - ты в горло мне вцепился,
Я понимаю - это честный бой.
В глазах темнеет, разум помутился,
Мы меряемся силами с тобой.

Ну вот, я сыт. Тепло мне и уютно.
Могу пофилософствовать теперь.
Потом опять всё снова - те минуты,
Когда так близки человек и зверь.

* * *

Человек в телогрейке.

И.Кучин

Как далеко-далеко, где-то там в Подмосковье
Фотографию сына уронила рука,
А по белому снегу уходил от погони
Человек в телогрейке или просто зекан.

Мать прислала письмо - захворала сынок
Знать готовить белье, уж подходит мне срок,
Только прежде, чем в путь мне б хотя бы разок
Перед смертью взглянуть на тебя, мой сынок.

Потеряла покой, все одно - как ты там,
Неужели теперь уж не свидеться нам,
Я б примчалась к тебе, да подняться не в мочь,
И на дерзкий побег...
И на дерзкий побег он пошел в ту же ночь.

В небо взмыла ракета и упала за реку,
Ночь опять поглотила очертанья тайги,
А навстречу из леса беглецу человеку
Вышел волк-одиночка и оскалил клыки.

Человек вынул нож: "Серый, ты не шути,
Хочешь крови, ну что ж - я такой же как ты;
Только стоит ли бой затевать смертный нам
Слышишь лай, то за мной псы идут по пятам.

Я ведь тоже как зверь - в угол загнан людьми,
А раз так - что ж теперь нам делить, черт возьми
Видишь сам бог не дал ни тебе и не мне"
Волк еще постоял,
Волк еще постоял и растаял во тьме

Рвали повод собаки в кровь сдирая ладони
След петлял и терялся, грозно выла пурга
А по белому снегу уходил от погони
Человек в телогрейке или просто зекан

А ефрейтор один тоже мать вспоминал
И средь черных осин все бойчее шагал
Десять суток цена - кто назначил ее
Вот мелькнула спина и поднялось цевье

Сухо щелкнул затвор, обернулся зекан
"Сука" - выдохнул он и взглянул в облака
А вверху пустота, лишь вдали по кривой
Покатилась звезда,
Покатилась звезда словно в отпуск домой

Снег расплавили гильзы, и истек алой кровью
Человек в телогрейке, безымянный зекан
А далеко, далеко, где-то там, в Подмосковье
Фотографию сына уронила рука.

* * *

Волк, не умевший скулить

Виктория Угрюмова

Тень волка, не умевшего скулить,
Меня преследует до самого рассвета.
Уже не победить, не умолить -
Ни жалобы, ни стона, ни ответа.

Я хром теперь. Почти не человек,
Чуть не погиб в его последней битве.
Ему достался слишком краткий век,
Я каждый день твержу о нём молитвы.

Песнь волка, не умевшего скулить,
Меня теперь преследует ночами.
Он не боялся не успеть пожить,
Он не боялся встретиться с мечами.

Года уходят, как течёт вода.
Мне безразлично, сколько дальше жить,
Но я запомнил раз и навсегда
Пасть волка, не умевшего скулить.

Он не напуганный ни сталью, ни бронёю,
Измучившись меня терзать и рвать,
Хохочет во всё горло надо мною,
Забыв о том, что надо умирать.

Я знаю, кто меня во мраке ищет,
Кто мне поможет путь мой завершить,
Уже вторую ночь у дома рыщет
Сын волка, не умевшего скулить.

* * *